Улыбка на лице Нериссы сменилась выражением горькой решимости.
— Хорошо, Морис, впусти ее.
Нерисса откинулась на спинку стула и вновь посмотрела на карты. Уже дважды они даровали ей победу, но с каждой игрой она теряла все больше. Но сегодня все будет по-другому, подумала она, и налила себе вина. Сегодня вечером, если все пойдет по плану, станет неважно, что это была чуть ли не последняя бутылка в доме. Размышляя, она немного подержала терпкий напиток во рту. Конечно, она ни в чем не могла быть уверена, имея дело с этой ведьмой, демоном... или кем еще могла быть старуха. Но она уже все твердо для себя решила. Отступать некуда, настало время довести игру до конца. Она распорядилась, чтобы Морис занял место у окна, — ее первый шаг в новом гамбите. Она не собиралась позволить, чтобы сегодня ее застали врасплох.
Однако в дверь не постучали, и вскоре Нерисса услышала резкий стук ужасной черной трости, эхом отдававшийся от мраморного пола. Морис не мог бы так быстро спуститься и открыть дверь. Собственно, она и не слышала, чтобы тяжелая дубовая дверь вообще открывалась... Но Карлотта уже проникла в ее дом и поднималась по лестнице, с каждым настойчивым ударом трости подходя все ближе и ближе.
Нерисса слышала, как стук на лестнице становится все громче, пока не раздался уже у дверей комнаты. Слышно было, как Морис плетется вслед за гостьей. Карлотта буквально ворвалась в комнату, и, хотя в этом уже не было нужды, Морис объявил: «Госпожа Карлотта».
Нерисса сознательно не стала вставать в знак приветствия, а только сильнее откинулась на спинку кресла. Она чувствовала, что Карлотте поскорее хотелось начать игру, как и ей самой. На сей раз Нерисса позволила старухе проявить инициативу самой.
Карлотта ничем не показала, что уязвлена, но Нерисса прекрасно разбиралась в людях и знала все тонкости этикета, так что для нее не были загадкой ее подлинные чувства. Старуха с кряхтением села, сжимая свою трость. Наконец, Нерисса подняла глаза от карт и изобразила на лице скупую натянутую улыбку.
— Хотите вина?
Карлотта улыбнулась в ответ, слегка осклабившись.
— Благодарю, но нет.
Две женщины пристально смотрели друг на друга; Нерисса оценивающе оглядела Карлотту, которая больше не походила на розовощекую вдовствующую даму, которую она увидела в экипаже. У нее впали щеки, губы покрылись трещинками, зубы стали… острее. Глаза ее лихорадочно горели диким, голодным блеском, и Нерисса поняла, что за последние две ночи это существо ослабло. Ей пришлось изрядно потрудиться, и в доме Нериссы произошли ужасные события, но при этом старуха ничего не получила взамен. Нерисса пригубила вино, позволив комнате погрузиться в тишину. Мать учила ее, что ни в коем случае нельзя позволить сопернику узнать, сколь сильно ей чего-то хочется. Нужду она считала слабостью. А по тому, как сморщенные руки Карлотты непрестанно теребили трость, Нерисса поняла, что это существо остро нуждается в сегодняшней игре. Что ж, хорошо. Нерисса воспользуется этой слабостью как рычагом и сможет повлиять на ее действия.
Нерисса взяла обитую бархатом шкатулку и, открыв крышку, протянула Карлотте, чтобы та могла взглянуть на содержимое.
— Мы уже ставили на кон пустые слова и обещания, но в этой шкатулке вы найдете бриллианты и золото. Уверены, что не хотите поиграть, договорившись о чуть более… весомых, материальных ставках?
В глазах Карлотты забрезжила паника, и она на мгновение сжала челюсти, прежде чем вновь льстиво улыбнуться.
— Нет, милочка, это мне не подходит. Если хотите, чтобы я исполнила ваше самое сокровенное желание, вы должны предложить мне самое дорогое, — сказала она, стремительно проведя языком по губам, подобно ящерице.
Нерисса представила, что ее гостья шипит, а ее язык раздвоен на конце. Затем госпожа Натоли кивнула в знак согласия.
Увидев это, Карлотта расплылась в злобной улыбке, которая на этот раз была вполне искренней.
— Итак, на что ставим сегодня? Чего вы сейчас больше всего желаете?
Нерисса легко улыбнулась в ответ, но сердце в ее груди оглушительно стучало. Она не сомневалась, что эта женщина обязательно возьмет свое, если Нерисса проиграет. Она тщательно выбирала слова, но при этом старалась говорить как можно более равнодушно.
— Мне просто хочется, чтобы к Элизабет вернулись счастье и красота.
Карлотта уже собиралась что-то ответить, но Нерисса остановила ее, подняв палец.
— Но сегодня я соглашусь играть только при одном условии: Элизабет должна вновь обрести красоту и счастье прямо сейчас, и она не лишится этого, пока я не открою последнюю карту.
Карлотта растерянно уставилась на нее.
— Хотите сорвать банк, еще не выиграв? Какие глупости!
— Если в вашей власти дать, что я прошу, то вы сможете забрать свой дар, если я проиграю, — сказала Нерисса, мило улыбнувшись старухе. — Я ведь просто прошу, чтобы Элизабет ненадолго снова стала красивой и счастливой. Или вы против и готовы играть с меньшими ставками?
Она махнула рукой куда-то в сторону шкатулки, и Карлотта покачала головой в знак отрицания. На ее лице в равной мере читались злоба и беспокойство.
— Нет, конечно же, нет. Но вы просите слишком многого. Нельзя получить выигрыш, не одержав победу.
Нериссе казалось, будто она балансирует на канате, пытаясь соблюсти внешние приличия. Она пыталась сделать так, чтобы голод Карлотты возобладал над ее волей. Нерисса улыбнулась заученной приятной улыбкой и заметила, с какой неуверенностью смотрели глаза Карлотты, как она нервно перебирает пальцами и сутулится. Она была воплощением нужды, хотя и пыталась это скрыть.
Нерисса долго пристально смотрела на Карлотту, затем пожала плечами, как будто принимая поражение, и снова показала на шкатулку. Она надменно склонила голову в сторону, призывая Карлотту принять драгоценности и безделушки.
Старую даму переполняла злость; она неприятно оскалилась.
— Так тому и быть! — и, сказав это, старуха хлопнула в ладоши, и Нерисса невольно ахнула.
На миг пламя в лампе затрепетало, и в полумраке комнаты глаза Карлотты сверкнули, словно раскаленные угли. Старуха хищно улыбнулась, торжествуя, и Нериссе с трудом удалось сохранить самообладание. Карлотта казалась еще более старой и дряхлой, чем всего мгновение назад, но никогда еще от нее не исходило столь зримо смертельной угрозы.
Сразу же послышался топот босых ног: кто-то быстро шел, точнее, почти бежал по коридору. Карлотта встретилась взглядом с Нериссой, и край ее рта изогнулся в удовлетворенной усмешке. Нерисса благожелательно улыбнулась, как если бы общалась с желанным гостем на званом обеде. Казалось, внутренности ее скрутило в морской узел, но лицо прямо-таки светилось от благожелательности и добродушия.
Дверь распахнулась, но ни одна из женщин даже не шевельнулась. Элизабет подбежала к Нериссе. На ней была только ночная сорочка, распущенные золотые волосы свободно ниспадали на плечи, а тонкие черты ее лица светились еще большей красотой, чем раньше.
— О, Нерисса, мне приснился такой странный сон! Там было… Ой, ну надо же, — она захихикала, прижав пальцы к губам, — я забыла, что мне привиделось.
Нерисса с рассчитанной небрежностью обернулась и взглянула на сестру.
— Это очень занимательно, Элизабет, однако сейчас я принимаю очень важную гостью.
Элизабет, похоже, только заметила Карлотту и отступила на шаг.
— Простите, что побеспокоила. Не слишком-то вежливо с моей стороны... — Она выглядела обескураженной, ее напугала старуха, но Элизабет была слишком взволнована, чтобы сразу покинуть комнату. — Так мне… уйти?
Старуха взглянула на Элизабет, и девушка попыталась спрятаться за спинкой кресла Нериссы.
— Да, Элизабет, ступайте, — прохрипела Карлотта, сжав еще сильнее набалдашник трости. — И попрощайтесь с сестрой.
Нерисса прищурилась, а Карлотта улыбалась, и в гримасе ее сквозила жестокость; не осталось и намека на доброжелательность. Нерисса задержала взгляд на Карлотте, а затем искренне и ласково улыбнулась обеспокоенной сестре.
— Прощай, Элизабет, — прошептала она, и девушка невольно попятилась.
— Прощай, — неуверенно ответила Элизабет, а затем чуть ли не бегом покинула комнату.
— Приступим, — сказала Карлотта.
Она сняла колоду, и Нерисса, колеблясь, начала тянуть. Когда шесть карт оказались на столе, на нее вновь нахлынули сомнения. Она подавила нерешительность, намереваясь довести дело до конца. Затем Нерисса перевернула правую карту и постаралась справиться с волнением, обнаружив, что ей попался епископ звезд. Карлотта чуть слышно хмыкнула, выражая неодобрение, и открыла пятерку змей. Она обратила напряженный взгляд к Нериссе, и той пришлось сделать над собой усилие, чтобы не двинуться с места.
Она неуверенно протянула руку и под грубый смешок Карлотты перевернула левую карту. От двойки львов было мало проку. Нерисса взглянула на шкатулку, в то время как Карлотта уже поднесла руку к двум оставшимся у нее картам. Затем выбрала одну из них.
Она буквально возликовала, обнаружив, что заполучила архангела звезд. Она хихикала и ерзала в своем кресле, а у Нериссы кружилась голова. Это была самая старшая карта в колоде. Нерисса посмотрела на оставшуюся у нее карту, прекрасно понимая, что она уже ни на что не сможет повлиять, и все же…
— Ну же, дорогуша, — Карлотта даже не пыталась скрыть злорадство, — переверните карту, и покончим с этим.
Ее оскал стал еще более хищным, хоть это и казалось невозможным; Нериссу занимала отвлеченная мысль о том, как именно старая ведьма забирает сердца своих жертв. Может, высасывает через рот? Разрывает грудь своими пальцами, похожими на когти? Или просто вгрызается в плоть между ребрами, как огромная мерзкая крыса?
Нерисса потрясла головой, стараясь отделаться от жутких фантазий, и улыбнулась своей визави.
— Разумеется, можно еще объявить ничью или поменять ставки… — Нерисса снова взяла шкатулку и провела пальцами по сапфиру, украшавшему гребень, а затем по драгоценным камням на рукояти кинжала.
— Нет, — отрезала старуха, подавшись вперед в кресле. — Вы согласились на ставки и проиграли. А теперь переверните карту, время завершить игру.
— Да, — сказала Нерисса голосом, холодным как сталь, — пора закончить игру.
Резким движением Нерисса вытащила кинжал из ножен. Карлотта вскрикнула и подняла трость, собираясь отразить удар. Навершие трости озарило неестественно яркое пламя. Но Нерисса повернула кинжал и вонзила лезвие себе в грудь. Из раны хлынула багряная кровь, оросив карты. Карлотта отскочила, рыча от животной ярости. Брызги ярко-красной крови падали на стол все реже и реже; совсем скоро глаза Нериссы закатились, и она упала обратно в кресло. Теперь кровь вытекала из нее медленно, постепенно пропитывая парчу корсажа.
Карлотта долго сидела без движения, прерывисто дыша и облизывая покрытые чешуей губы раздвоенным кончиком языка. Она перевела взгляд с остывающего тела на карты, оставшиеся на столе.
До нее донесся топот босых ног Элизабет. И тут Карлотту охватило все растущее разочарование и недовольство: она осознала, что чары, наложенные на девушку, будут действовать, пока игра не закончится. Старуха зашипела и протянула руку, чтобы перевернуть последнюю карту Нериссы, но замялась. Теперь это бесполезно, ведь уговор нарушить нельзя.
«Пока я не открою последнюю карту», — сказала Нерисса.
С большим усилием Карлотта поднялась на ноги, тяжело опираясь на трость.
— Отлично сыграли, милочка. И вправду отлично.
Она отвернулась от окровавленных карт и медленно захромала к выходу, превозмогая боль.