— Я ведь уже сказала, милочка, что горячительные напитки мне не нравятся. Если захотите, я загляну еще завтра вечером.

— О, да, разумеется. Я буду очень рада...

— Я же сказала, что выбирать вам, дорогуша. Так что подумайте о своем решении хорошенько до завтрашнего вечера, — и с этими словами она вышла за дверь.

Нерисса помотала головой. Обхаживать эту старушку, чтобы та поделилась деньгами, придется значительно дольше и тщательнее, чем казалось поначалу. Старая дама, казалось, не таила от нее ничего, но, как полагала Нерисса, ей предстояло узнать о Карлотте еще очень многое.

Наблюдая с крыльца за тем, как трогается экипаж, Нерисса внезапно ощутила, как сильно похолодало на улице. Воздух был влажен и прохладен, холод будто пронизывал насквозь, хотя всего часом ранее погода стояла неплохая. И снова все скрыл этот туман — он поднимался с самой земли, подобно живому существу, и надвигался на город, словно тая некие ужасные намерения.

Нерисса с готовностью развернулась, стремясь обратно в теплый и светлый дом, где ее, помимо прочего, ждал бокал вина. Но вдруг ход ее мыслей нарушил скрежет колес нагруженной повозки, так непохожий на отдаляющееся поскрипывание экипажа Карлотты. Нерисса прищурилась, стараясь разглядеть хоть что-нибудь в густом клубящемся тумане.

Она раздраженно вздернула голову, когда из объятий тумана неспешно выехала большая повозка, затем свернувшая во двор. Возница на козлах согнулся в три погибели и походил на пещерного жителя. И кому это вздумалось в такой час везти какие-то товары? Да еще к парадному входу подъезжают! Раз для ее семьи настали не лучшие времена, эти мужланы решили совсем позабыть о пристойном поведении?

— Госпожа Натоли, если не ошибаюсь? — грузный простолюдин слез с повозки и вытянул из-за пояса сложенный лист бумаги.

— Да, я госпожа Натоли. Что вы решили доставить мне в столь поздний час?

— Боюсь... вашего мужа, госпожа.

Нерисса почувствовала, как у нее земля уходит из-под ног, стоило ей увидеть деревянный гроб, лежащий на повозке. Морис шагнул к ней, чтобы поддержать. Нерисса внезапно ощутила, что ей трудно вздохнуть.

— Эштон... мертв?

Человек посмотрел на нее, и на его суровом лице читались жалость и беспокойство.

— О Небеса, неужели вам не сказали? Мне очень жаль, госпожа. Сожалею, что так все вышло... Не дело так все устраивать, вот что.

Он передал записку Нериссе, и та сжала ее в одеревеневших пальцах. Она пыталась сказать хоть что-нибудь — что угодно! — чтобы выпустить наружу сдавившее ее грудь отчаяние.

— А что с его вещами? Где они?

Мужчина пошаркал ботинками о ступени и покачал головой.

— Ну, все, что имел, — при нем. Как говорится, всего добра — с трудом на саван наберется.

Нерисса ощутила, как кровь отхлынула от ее лица.

— Так мне внести его через заднюю дверь, что ли? — спросил простолюдин и повернулся, чтобы влезть обратно на козлы.

Нерисса молча кивнула ему, и тот покатился на повозке со двора к задней стороне поместья. Нерисса обнаружила, что все еще сжимает в руках записку. Он развернула ее и попыталась прочесть, хотя из ее глаз не переставая лились слезы.

Ей было трудно разобрать эти каракули, но Нерисса и так поняла, что в руки ей попал еще один счет, на этот раз — за доставку покойника.

Впервые в жизни Элизабет горевала по-настоящему. Быть может, новость о смерти мужа сестры заставили ее наконец осознать весь масштаб обрушившегося на них несчастья. Эштон всегда любил ее, видел в ней родственную душу, способную по-детски радоваться жизни. Теперь же она захлебывалась в неистовых рыданиях, и поэтому Нериссе пришлось на время позабыть о своем горе и попытаться успокоить сестру. Она смахнула выступившие слезы, стараясь придумать, как привести Элизабет в чувство.

— Ты не забыла о маскараде у Ланкастеров? А ведь у тебя еще не готов костюм! Попроси Мориса помочь тебе собрать побольше листьев.

Элизабет кивнула и отправилась к слуге, оставив сестру наедине с ее мыслями. Нерисса слишком хорошо разбиралась в демонологии и колдовстве, чтобы списать произошедшее на простой случай, но и объяснить все рационально у нее тоже никак не выходило. Она даже решила, что все это большая глупость и что у нее просто разыгралось воображение, но, с другой стороны, слухов о странных происшествиях в Вестмарше в последнее время становилось все больше. На мгновение ею овладела паника. Во всем виновата эта ведьма; старуха убила ее мужа, а теперь настанет очередь бедняжки Элизабет. Как знать, какая кошмарная участь ей уготована?..

Нерисса неистово замотала головой. Самое важное — старуха вернется сегодня вечером, и поэтому Нериссе нужно сохранять трезвость рассудка, чтобы не упустить свой шанс и завладеть деньгами.

— Госпожа? Госпожа, к вам гостья... — Морис явно был не готов к тому, что Карлотта сразу войдет в дом, едва он только отворит дверь. Теперь слуга плелся за старухой по пятам, как сбитый с толку щенок. Морис размахивал руками и звал Нериссу так громко, как только мог себе позволить.

Нерисса поднялась с кушетки, на которой она дожидалась Карлотты, и подошла к балюстраде, откуда было хорошо видно вход и парадную лестницу. Морис все следовал за Карлоттой, которая поднималась по ступеням гораздо быстрее, чем того можно было ожидать от женщины ее сложения. Кончик ее трости, изготовленной из черного дерева, с резким стуком ударял по каждой пройденной мраморной ступеньке.

—Проведи ее наверх, Морис, — успокаивающе сказала Нерисса слуге, хоть и понимала, что Карлотте ни к чему показывать дорогу к ее покоям. Старому слуге пришлось изрядно прибавить шагу, чтобы не отстать от нее на пути в комнату. Именно на таких внешних атрибутах приличий и зиждилось высшее общество.

Уделив приветствиям короткое время, Карлотта сжала набалдашник своей трости обеими руками и наклонилась в своем кресле в сторону собеседницы.

— Итак, дитя мое, обсудим ставки...

Последнее слово повисло в воздухе, подобно непристойному предложению. Нерисса взяла себя в руки. Она очень долго размышляла над тем, что поставить на кон сегодня. Она выпрямила спину, плавно положила руки на колени и заговорила медленно, четко выражая мысли, как прилежная школьница, отвечающая урок.

— Я вновь обязуюсь отдать что угодно из того, что мне принадлежит.

— То, что можно счесть частью вас и что только вы сможете мне дать?

Нерисса просто кивнула в знак согласия.

— А я желаю, чтобы моя сестра, Элизабет, получила приданое. Достаточное, чтобы выйти замуж за любого человека благородного происхождения в Вестмарше.

— По рукам.

Нериссу ошарашила резкость в голосе Карлотты, а глаза старухи заблестели... Можно ли было назвать ее взгляд голодным? Вряд ли, но было заметно, что былое благодушие старухи сменилось чем-то вроде угрюмой решительности. Это выражение лица совсем не подходило ей, и Нериссу сильно обеспокоила столь внезапная перемена в облике Карлотты.

Карлотта молча протянула руку и легким движением сняла карты. Она взглянула на Нериссу. В глазах старухи, глубоко посаженных на морщинистом старом лице, горел почти безумный огонек. Этот взгляд наполнил сердце Нериссы тревогой, поэтому она отвернулась и с усилием прикусила язык, чтобы отогнать неприятное чувство. Карлотта взяла из колоды верхнюю карту.

Нерисса тоже вытянула карту и положила ее на стол перед собой. Затем они тянули карты по очереди до тех пор, пока у каждой не набралось по три штуки. В комнате воцарилось тяжелое молчание. Наконец Карлотта потянулась вперед и перевернула одиннадцать львов, выжидающе посмотрев на Нериссу. Хозяйке дома на мгновение захотелось смахнуть все карты на пол, но она поборола это наваждение. Она молилась, чтобы ее рука не задрожала под взглядом старухи, и перевернула одну из карт. Это оказался архангел корон.

— Ну надо же, как вам повезло, — с улыбкой вымолвила Карлотта и щелкнула языком, делая вид, что раздосадована.

Тем не менее, Нерисса была уверена, что ей удалось расслышать подлинные нотки недовольства в голосе старухи. Победа Нериссы была практически гарантирована, и поэтому она немного расслабилась. Осталось только решить, как она будет договариваться с Карлоттой о размере приданого после игры.

Карлотта перевернула еще одну карту, оказавшуюся девяткой корон, а сразу после нее Нерисса открыла тройку змей. До сего момента Нериссе не приходилось видеть, как старуха колеблется, но та все держала руку над последней картой.

— Может, стоит объявить ничью? — вкрадчиво предложила Карлотта, вопросительно приподняв бровь. — В конце концов, ставки так высоки, что было бы просто нечестно не дать вам возможности выйти из игры.

Теперь Нерисса полностью убедилась в слабоумии старухи. Вытянув вторую по старшинству карту в колоде, она практически не могла проиграть. И с чего бы ей соглашаться на ничью? И кто, вообще, выходит из игры, не перевернув последнюю карту? Внезапно Нериссу объял ужас — вдруг старуха решила пойти на попятную и откажется исполнять уговор? Вдруг она, как и Нерисса, была по уши в долгах? Может, из нее вовсе не удастся вытянуть ни единой монеты, так как денег у безумной старухи нет, и ей просто захотелось поиграть. А вдруг...

А вдруг нет? Нерисса намеревалась участвовать в этом фарсе до конца, пока оставалась хотя бы призрачная надежда выдать Элизабет замуж. Она улыбнулась в ответ Карлотте не менее вежливо и доброжелательно и отмахнулась от беспокойных мыслей.

— Предлагаете лишить вас шанса на выигрыш? Ни за что. Вы ведь можете получить архангела звезд.

Карлотта взглянула на карту с таким выражением, будто там и впрямь лежал архангел звезд. Она перевернула карту и опустила ее на стол с такой силой, что Нерисса невольно вздрогнула.

Двойка львов.

Женщины засмеялись; это был вежливый смех, который позволял отвлечь внимание от неловких ситуаций и сохранял нерушимым хрупкий мостик приличий. Но Нерисса чувствовала, как напряжение покидает ее тело, подобно мерзкой испарине. Карлотта крепко сжала набалдашник трости левой рукой. Она все еще держала свои иссушенные пальцы над картой, будто надеясь перевернуть ее еще раз и добиться другого исхода.

— О, дорогая Карлотта, вы меня даже чуть-чуть напугали... — начала Нерисса, но старуха резко вскочила и ринулась из комнаты, даже не обернувшись.

Нерисса последовала за ней, хотя и не знала, как заговорить о получении приданого. Наконец она решила, что если Карлотта не собиралась выполнить уговор, то терять нечего. С другой стороны, если Карлотта все же решит сдержать слово, то надо обсудить выигрыш прямо сейчас.

— Что ж, Карлотта, нам стоит обсудить...